Суд звільнив від відповідальності мажора, з вини якого сільський житель став інвалідом

30.05.2013   09:20 — Агенцiя

В Менском районе Черниговской области 21-летний юнец на глазах у прохожих жестоко избил 51-летнего местного жителя. И хотя прокурор и районный суд полностью доказали вину хулигана, Апелляционный суд Черниговской области дал ему условный срок

– Диагноз брата даже страшно озвучивать, – говорит 59-летняя киевлянка Людмила Суховик. – В медицинской карточке описание занимает несколько страниц: открытая черепно-мозговая травма, рана височной доли, перелом теменной кости, кровоизлияние в мозг… Вова находился в коме полтора месяца, врачи уже и не надеялись, что выживет. Брат выдержал, но остался инвалидом. А человек, по вине которого это случилось, разгуливает на свободе и может избежать ответственности.
“Этот человек считает, что ему позволено все. Одного может избить, другого – едва не переехать автомобилем”

О том, что с ним случилось, сам Владимир рассказать не может. Недавно ему дали первую группу инвалидности. По словам врачей, вряд ли он когда-нибудь сможет разговаривать: в результате полученных травм сильно пострадали мозговые центры, отвечающие за речь и память. Картину того страшного вечера удалось восстановить только благодаря свидетелям.

– Хотя далеко не все хотели давать показания, – говорит Людмила Суховик. – Большинство боялись. Это и неудивительно, ведь брата избил известный в городе мажор – 21-летний сын депутата сельсовета. Я живу в Киеве и до трагедии даже не знала, кто он такой. Но оказалось, что в селе Чапаевка Менского района он известен многим. “Этот человек считает, что ему позволено все, – рассказывали местные жители, которые просили не называть их имен. – Одного может избить, другого – едва не переехать автомобилем. И все сходит с рук. Удивительно, но что бы он ни сделал, все равно остается на свободе. И чувствует еще большую безнаказанность”. Как рассказывали друзья моего Вовы, брат раньше никогда с этим дебоширом не сталкивался, знал его наглядно. А в тот вечер, как говорится, просто попал под горячую руку…

– Все случилось средь бела дня, – свидетельствовал в суде Антон, приятель пострадавшего. – Около трех часов мы с Володей встретились в продуктовом магазине около дома. На крыльце магазина уже крутились наш местный мажор Андрей Крюков (имя и фамилия изменены. – Авт.) и его знакомый Витя. Крюков был явно выпивши. Когда мы вышли, ко мне подошел Витя и начал что-то спрашивать. Витя тоже был пьян. Крюков стоял рядом и наблюдал за нами с явным презрением. После чего подошел к Володе и что-то у него спросил. Что именно, не расслышал. Я думал, как бы поскорее от них уйти. И вдруг услышал странный звук. Оглянувшись, увидел, что Вова… лежит на асфальте без сознания. Крюков стоял рядом и все так же самодовольно оглядывался по сторонам. “Вова! – кинулся я к нему. – Что произошло?!” К нам подбежал прохожий. “Он его ударил! – крикнул мужчина, указывая на Крюкова. – Это он его ударил, я видел!”

– Я тоже знаю, кто такой Крюков и кем он себя здесь считает, – говорил местный житель Игорь – тот самый прохожий, ставший свидетелем инцидента. – Но этого я не смог стерпеть. Просто так с размаху ударить человека. Когда я подбежал ближе, дебошир стоял с таким видом, будто вообще ничего не произошло. Пострадавший мужчина лежал на асфальте и, не приходя в сознание, хрипел. Кто-то закричал, что “скорая” уже едет. Среди нас не было медиков, поэтому оказывать ему помощь мы боялись. “Зачем ты это сделал?” – набросился я на Крюкова. “Ты об этом, что ли? – поморщился Крюков. – А нечего ему было так много говорить…”

– Тут подбежала женщина, которая тоже проходила мимо и видела, что случилось, – продолжал свидетельствовать в суде Антон. – Она и вызвала “скорую”. Поднялся шум, начала собираться толпа. Около Вовиной головы образовалась лужа крови. “Да где же эта „скорая“? – кричали люди. – Он ведь сейчас умрет! Давайте что-то делать!” В этой суете никто и не заметил, как пьяный Крюков ушел.

“Брат был в коме, а врач сказала, что… выписывает его и уже подготовила документы”

– Я живу в Киеве, и обычно брат звонил мне с мобильного, – говорит Людмила Суховик. – Поэтому удивилась, когда вечером на телефоне высветился код Черниговской области. Это оказалась Вовина соседка. “Твоего брата избили! – сообщила женщина. – Он в очень тяжелом состоянии. Приезжай быстрее!” Я растерялась: кто избил и, главное, за что? Вова всегда был очень спокойным, не вступал ни в разборки, ни уж тем более в драки. Сразу же позвонила в больницу. В приемном покое сообщили, что Вова в коме. Сказали, что по дороге в больницу брата несколько раз приходилось реанимировать: у него останавливалось сердце.

Приехав в Мену, Людмила узнала страшный диагноз. Владимира оперировала бригада врачей из Чернигова. Медики смогли спасти ему жизнь, но после операции пациент впал в глубокую кому.

– Врачи сразу сказали, что дело не только в том, что он упал, – говорит Людмила. – При падении получить столько травм сразу невозможно. “Его явно чем-то ударили по голове, – предположили медики. – И фактически проломили ему череп”. На следующий день о случившемся знали едва ли не все жители Мены. Некоторые очевидцы звонили и рассказывали, как все было. “Не пускайте это дело на самотек, – посоветовала свидетельница ЧП. – Вы не знаете, что из себя представляет этот Крюков. Вот увидите, как он будет пытаться избежать ответственности”.

– Крюков выходил с вами на связь? – интересуюсь.

– Нет, – качает головой Людмила. – Но люди рассказывали, что его никто не стал задерживать и он спокойно гуляет по городу. В милиции это подтвердили, сообщив, что в возбуждении уголовного дела… отказано. Но как можно было отказать спустя три дня после инцидента? Свидетели, с которыми я общалась, сказали, что их никто даже не опрашивал. Как тогда следователь мог сделать какие-то выводы? “Человек шел и… случайно упал, – неохотно объяснили в райотделе. – Что здесь расследовать?” “Но как вы можете утверждать, что он „просто упал“, если еще нет результатов судмедэкспертизы? – возмутилась я. – Кто это доказал?” Милиционеры переглянулись, так ничего мне и не ответив. Я начала понимать, что происходит то, о чем предупреждали люди: дело пытаются замять. Более того, можно сказать, уже замяли. Я обратилась в прокуратуру.

Изучив материалы, районный прокурор возбудил уголовное дело. Отказавшим в этом двоим сотрудникам милиции позже объявили предупреждение с занесением в личное дело. Но не успела Людмила решить данный вопрос, как возник следующий – врачи заявили, что… выписывают ее брата из больницы.

– При этом Вова по-прежнему был в коме! – говорит Людмила. – Я сначала подумала, что это неудачная шутка. Как можно выписывать человека, который день и ночь подключен к аппаратам? “Мы не можем его здесь держать, – коротко ответила заведующая неврологическим отделением. – Я уже подготовила документы на выписку. Распишитесь вот здесь”. С этими словами она дала мне бумажку, основную часть которой… закрыла другим листом. Я сказала, что не буду ставить свою подпись под текстом, который не могу прочитать. “Вам это не нужно, – настаивала врач. – Подписывайте!” Пришлось еще раз повторить, что ничего не подпишу и не заберу брата в таком состоянии. “Тогда я вынесу его на улицу”, – заявила заведующая. Тут уже и я не выдержала, подняла крик. Помогла опять-таки прокуратура.

– Крюкова взяли под стражу?

– Отпустили под подписку о невыезде. Но ему хотя бы предъявили обвинение по статье “Нанесение тяжких телесных повреждений”. Я тем временем молилась, чтобы Вова пришел в себя. Он у меня один, мать и второй брат уже умерли. Врачи объясняли, что каждый день, проведенный в коме, снижает его шансы. Пугал его обезображенный череп. Он уже никогда не восстановится, ведь там сломаны кости. Думая о случившемся, я не могла понять: как можно избить человека только за то, что он тебе не понравился? Все знакомые подтвердят, что наш Вова никогда не был зачинщиком конфликтов. Брат предпочитал промолчать, не любил спорить. “Просто в тот день вообще не надо было попадаться Крюкову на глаза, – объяснили мне его знакомые, приходившие в суд. – У него такое бывает”.

Владимир вышел из комы через полтора месяца после трагедии. К сожалению, даже свою сестру он не узнал.

“Я его не трогал. Он… сам упал. Споткнулся, наверное”

– Лишь благодаря содействию прокуратуры дело удалось довести до суда, – говорит Людмила Суховик. – Там опять заслушивали свидетелей. Оказалось, что Крюков не выходил на связь только со мной. А к другим свидетелям, наоборот, регулярно являлся. И просил их… изменить показания.

– Сначала это были ненавязчивые просьбы, – рассказывал один из очевидцев. – Потом он стал настаивать, звонил каждый день.

Допросили в суде и судмедэксперта, который четко сказал, что “травмы Владимира не могли возникнуть из-за того, что он шел и неудачно упал”.

– Травмы были получены в результате падения с ускорением. – сообщил эксперт. – То есть пострадавшего явно толкнули, и после этого он упал на асфальт.

– Слушая доказательства своей вины, Крюков был абсолютно спокоен, – вспоминает Людмила Суховик. – Казалось, приговор его совершенно не волнует. “Я не знаю, как это случилось, – говорил. – Но я его не трогал. Он… сам упал. Споткнулся, наверное”. Суд шел почти полгода. После чего Крюкова приговорили к пяти годам лишения свободы и обязали выплатить пострадавшему 95 тысяч гривен компенсации. Людмила и многочисленные очевидцы трагедии, которые боялись мажора, ждали, когда его возьмут под стражу. Однако Крюков подал апелляцию.

– Этого следовало ожидать, – говорит Людмила. – Я была уверена, что ему не на что надеяться, ведь его вина полностью доказана. Однако решение апелляционного суда шокировало: Крюкову дали два года ограничения свободы с отсрочкой на два года. То есть если в течение следующих двух лет он не совершит правонарушений, судимость будет считаться погашенной. Кроме того, сумму компенсации суд уменьшил до 50 тысяч гривен.

В распоряжении “ФАКТОВ” имеется полный текст решения апелляционного суда. Его первая часть практически не отличается от первоначального приговора – так же процитированы слова свидетелей и экспертов. Более того, сказано, что “слова осужденного о том, что он не толкал потерпевшего, не заслуживают внимания, поскольку противоречат обстоятельствам дела”. Однако, дескать, он совершил это… неумышленно. “Преступление относится к категории небольшой тяжести, – указано дальше в решении. – Обстоятельства говорят о том, что он сделал это по неосторожности”. Удивительно, но двумя абзацами выше судья цитирует слова свидетелей, которые слышали, как Крюков говорил: “Да, я его (пострадавшего. – Авт.) ударил. Нечего было ему так много говорить”.

С решением апелляционного суда не согласился и государственный обвинитель. Прокуратура Черниговской области уже подала жалобу в Высший специализированный суд Украины.

– Назначенное осужденному наказание не отвечает тяжести преступления, – отметил в кассационной жалобе заместитель прокурора Черниговской области Александр Ясь. – Вина Крюкова была полностью доказана как на досудебном следствии, так и в суде первой инстанции. С этими доказательствами согласился и апелляционный суд, но дал им другую юридическую оценку. Поведение осужденного во время и после случившегося говорит о том, что он не мог не понимать и не предвидеть, что от его удара потерпевший может упасть и получить тяжкие телесные повреждения. Поэтому переквалификация его действий со статьи “Умышленное тяжкое телесное повреждение” на “Неосторожное тяжкое телесное повреждение” является безосновательной. Кроме того, суд не учел, что осужденный находился в состоянии алкогольного опьянения, свою вину не признал, не раскаялся и даже не пытался компенсировать ущерб, а в ходе следствия давил на свидетелей, чтобы они изменили показания. Кстати, в течение 2011–2012 годов осужденный четыре раза привлекался к административной ответственности, что тоже не приняла во внимание коллегия судей.

“ФАКТЫ” попытались связаться с Андреем Крюковым, но его телефоны были отключены. Высший специализированный суд рассмотрит жалобу прокурора в июне.

http://fakty.ua/164296-sud-priznal-chto-mestnyj-deboshir-sdelal-moego-brata-invalidom-no-osvobodil-prestupnika-ot-otvetstvennosti